Учёба в Венеции — это когда:
… Синьора, у которой я собираюсь снимать комнату, говорит: «Это только кажется, что в конце коридора тупик, на самом деле там дверь. Заходи, осмотрись. Внутри есть лестница, но смысла в ней мало: она ведёт на тот же этаж. Мы с мужем приезжаем сюда в августе на пляже поваляться. А что ты удивляешься, в Венеции есть пляж!.. Окна выходят не во двор, а на балкон к соседям. А вот верёвка для белья, она натянута через всю улицу и ведёт в окна напротив. Привет, дорогой! Правда, девушка похожа на Одри Хепберн? Постиранное бельё цепляй накрепко, а то потом упадёт на голову прохожему. Потолок не кривой, это стены проседают, с каждым наводнением всё заметнее ... Вообще, квартира странная. Да Венеция вся странная!».
… Соседки по общежитию перебирают различия в своих диалектах. Они родом из городов, расположенных в 50 км друг от друга, но им явно есть что обсудить. «Конечно, даже в Маргере «r» произносят не так, как в Венеции». И удивляются: а что, по всей России говорят на одном языке? Ну да, нет у нас диалектов. И московская «р» такая же, как в Омске.
— Мне пришла твоя открытка, лежит одинокая в почтовом ящике, а у меня ключей нету. Я попытался достать её щипцами для маринованных помидоров — не вышло. Жду маму, чтоб открыла …
… У профессора литературы половина студентов сидит на полу, потому что стульев не хватает. Он и сам на первой лекции ложится на пол. Остранение, мир как повествование, Homo Fabulans, мета-история, семиотика, don't overinterpretate, эко-критика, колонизация Индии через литературу, кто придумал сюжет моей жизни? How can we know the dancer from the dance? Can we close-read “War and Piece”? Барочные фрески XVI века сползают с потолка на стены аудитории, множатся в зеркалах и мешают учиться. Профессор подолгу молчит. Он оказывает на меня тот же эффект, что выпитый бокал вина. За 2 минуты до конца лекции на задних рядах кто-то уже скручивает сигареты.
… Ко мне приходит, позвякивая браслетами, призрак бывшей подруги. Представляется её именем. И оказывается лесбиянкой.
— Слухай какие фотосы в ихней загранице в инсте, красивее чем в нашей деревне! П.С ну как дела у тебя?
… К нам приезжает лектор — индиец из Абу-Даби, который считает себя американским писателем. Он говорит, что не любит микрофон, что пишет потому, что не может не писать, вставляет бесстыдно заготовленные шутки, наседает на высокомерную банальность американского английского. Его эго заполняет комнату, и становится трудно дышать. За окном плещется лагуна, отсчитывая время, потраченное впустую. Писатель даёт нам задание: провести одну ночь в Венеции и написать об этом рассказ. Погодите, что?..
— Слушай, а это вообще законно учиться в такой красоте?
… На лекции о Бодлере-эротомане мы двадцать минут по-французски обсуждаем «petite mort», в народе — оргазм. Преподаватель рассуждает о физическом удовольствии, кульминации сексуального акта и отражении его в поэзии, я конспектирую. Десять человек, уткнувшись носом в поэтические сборники, слово за словом разбирают описание постельных утех (или ужасов) у Бодлера. Мерзости, рождённые воображением этого удивительного человека, обретают прелесть, свойственную великому искусству.
… Я прихожу на занятие по йоге на кампо Сан-Поло. Преподаватель-итальянец бодро рассовывает нас по углам, в проходе ждут несколько девушек, которые забыли записаться заранее. Когда места больше не остаётся, преподаватель разводит руками: «Девчонки, извините, в другой раз …». Они выходят на улицу, мы садимся, скрестив ноги, и закрываем глаза. Настраиваемся на практику. За окном ворчат девушки, решая, как провести сорвавшийся вечер. Слышится: «Ладно, пойдёмте выпьем по спритцу». Наш преподаватель, не открывая глаз, кричит им: «Giusto, ragazze, aperitivo è sempre meglio!* … Ну а мы трижды пропоём мантру Ом».
— Знаешь, я, наверное, буду просто получать PhD за PhD в надежде, что никто так и не спросит, чем я хочу заниматься в жизни.
… В университет приезжает знаменитый итальянский литературовед, недавно обвинённый в изнасиловании студентки, и вся кафедра бежит за ним записывать, ведь кому какое дело до его личной жизни. Никогда не видела, чтобы мои преподаватели спешили на лекции других преподавателей. Я тоже иду послушать, люблю проверять авторитеты на прочность; в конце концов, он брат знаменитого итальянского кинорежиссёра, моего любимого. Оказывается, что голоса у них абсолютно одинаковые.
Борьба искусства с хаосом, жидкий мир, восторженность и критика, радость мыслить, ответственность за слово, важность прилагательного, бессмысленность «реализма», стихотворная строфа, которая самой своей формой облагораживает сказанное. Студентки в первом ряду поправляя волосы и теребят края юбок, глядя лектору в рот. Декан кафедры еле успевает записывать. «Был у меня один чрезвычайно способный студент. Я склонял его написать диссертацию о диссонансе в музыке и литературе, а он решил заняться журналистикой», — знаменитый итальянский литературовед горько улыбается и умоляюще складывает ладони, в аудитории — понимающий смех и вздохи. Ну, спасибо.
После лекции ко мне подходит преподаватель по французскому: «Хороший вопрос задала, завтра принесу тебе книжку на эту тему. А он тебе не смог ответить, сама понимаешь — марксист …». Очаровательная лингвистическая традиция: на итальянском даже он переходит со мной на «ты».
— Я скоро прилечу, потусим. Погодка, кстати, как? Or rather, what are the fashion choices?
… Я прихожу на лингвистическую конференцию, а оказываюсь на слёте воинствующих феминисток. Сексизм, hate speech, ущемление наших прав через призму языка. Полсотни женщин с короткими стрижками и тряпичными сумками с надписью «Равные права», выпучив глаза, орут, что мужчины хотят власти. Ну а вы хотите первыми покинуть тонущий корабль, и я с вами. Современные итальянки недовольны плюшками, которые получают, будучи женщинами. Они во что бы то ни стало хотят называться не «professore», а «professoressa» и чуть не плачут от несправедливости. «В Ка Фоскари периодически приглашают лауреатов Нобелевской премии, но среди них вообще нет женщин! Я подняла этот вопрос в секретариате …» Все активно кивают и просят микрофон. «Это банальное отсутствие культуры!» Я в цирке. Это банальное отсутствие женщин, которые получили Нобелевскую премию. Давайте сдержанно порадуемся пяти процентам, которые нам достались.
— А в Москве вчера был снегопад. В общем, зима наступает. Я в данный момент ненавижу наземный транспорт и еду в самомматьегомедленном автобусе и опаздываю к назначенному времени!
… Я плыву на лекцию мимо бархатных фасадов Джудекки, отражаясь в каждом дверном проёме первого этажа. Джудекка на уровне глаз — сплошное зеркало. Вапоретто покачивается в холодной воде, над акваторией Сан-Марко встаёт солнце. По утрам Венеция розовеет, но ненадолго. В прозрачном небе над её крышами виднеются голубые вершины Альп: материк робко напоминает о своём присутствии.
… Каждое утро я стою на пристани маленького острова, на который променяла ту самую квартиру в центре. Общежитие для студентов находится в бывшем госпитале для душевнобольных посреди венецианской лагуны. Каждый вечер я возвращаюсь сюда, в маленький розовый домик, утопающий в зелени. После плотного солёного вечернего воздуха набережной Сан-Марко здесь свежо и тихо. От причала в сад ведет каменная дорожка, освещённая оранжевыми фонарями. За кирпичными стенами острова темнеют небо и вода. Из глубины парка слышны смех и голоса островитян: студенты собираются на кухне. Город засыпает, просыпается мафия.
* «Правильно, девчонки, аперитив всегда лучше йоги!»